— Спасибо за покупку, — буркнула она.
— Вы случайно не знаете никого, — спросил он, — кто бы сделал мне эти эмблемы? Совсем маленькие, такую беленькую рыбку, которая держит в зубах собственный хвост.
Взгляд, которым она его одарила, чем-то вдруг удивительно напомнил Аллену разговор с миссис Чабб. Странный взгляд животного, которое сразу испугалось и насторожилось. Он хорошо это заметил. Было вовсе не трудно вообразить, что она даже испускает защитный запах.
— Боюсь, — сказал женщина, — что ничем помочь не могу. Счастливо. — Она отвернулась и стала удаляться, но остановилась, когда он окликнул:
— Мисс Санскрит! Если я не ошибаюсь, вчера вечером мы были на одном приеме. В нгомбванском посольстве.
— Ох, — выдохнула она, но не обернулась.
— Полагаю, вы там были со своим братом. Я убежден, что видел вашего брата несколько недель назад в Нгомбване.
Ответа не последовало.
— Странное стечение обстоятельств, — продолжал Аллен. — Ну, до встречи.
Сворачивая за угол на Каприкорн плейс, он усомнился, было ли это хорошей идеей. Разумеется, она теперь встревожена, если только вообще такого кита может что-то встревожить. Обо всем расскажет своему Большому брату, и, кто знает, что они затеют? Могут ли решить, что я пытаюсь попасть в их круг? В таком случае они свяжутся с остальными «рыбами», чтобы выяснить, что обо мне знают другие. Или укрепятся в наихудших подозрениях и начнут действовать на свой страх и риск. Если вздумают обзвонить весь кружок, — чтобы предупредить, скоро узнают, что я полицейский. Достаточно будет позвонить хотя бы Кобурн-Монфорам. Значит, нужно будет проследить, чтобы она и ее Большой брат не исчезли под покровом ночи.
«Бьюсь об заклад, — подумал он, приближаясь к цели своей прогулки, — что этот странный дом скрывает куда больше, чем какие-то глиняные поросята. Отказался ли ее брат от торговли наркотиками? Хорошо бы. Так, мы на месте».
Дом номер девятнадцать на Каприкорн Плейс, хоть и куда больший, был построен в том же самом стиле, что и маленький дом мистера Уиплстоуна. Ящики за окнами выглядели побогаче, ибо в них пышно цвели пеларгонии. Переходя улицу, Аллен заметил за ними расплывшееся лицо миссис Кобурн-Монфор; без грима она выглядела еще хуже. На него она взглянула с испугом и тут же исчезла внутри.
Пришлось позвонить трижды, прежде чем появился полковник. Из дверей потянуло джином. В первый миг Аллен, как и у Чаббов, подумал, что двери захлопнут перед его носом. Внутри кто-то говорил по телефону.
Полковник спросил:
— Что вам угодно?
— Если не возражаете, я хотел бы поговорить с миссис Кобурн-Монфор, — любезно произнес Аллен.
— Боюсь, это невозможно. Она неважно себя чувствует. Лежит в постели.
— Очень жаль. В таком случае я хотел бы поговорить с вами, если вы будете любезны меня принять и способны это выдержать.
— Сожалею, но сейчас мне это неудобно. Во всяком случае мне нечего добавить к тому, что я сказал вчера ночью.
— Возможно, вы предпочитаете явиться в Ярд, полковник? Долго мы вас там не задержим.
Налитые кровью глазки уставились в пустоту. Потом он выругался:
— Черт бы вас побрал, ладно! Будет лучше, если вы войдете.
— Благодарю, — с этими словами Аллен прошел внутрь, миновав полковника, и оказался в холле с лестницей наверх и двумя дверьми; ближние были приоткрыты. Из комнаты доносился приглушенный голос, несомненно принадлежавший миссис Кобурн-Монфор:
— Это правда, Ксении. Он здесь! Сейчас! Я должна повесить трубку.
— Не сюда, следующая дверь, — вскричал полковник, но Аллен уже был внутри.
Хозяйка была в современной версии одеяния, которое мать Аллена именовала капотом. Вычурного кроя пеньюар был наброшен на пижаму и перетянут поясом. Волосы уложены наспех, так что выглядели еще хуже, чем если бы она к ним вообще не прикасалась. Такое же впечатление производило и лицо.
Миссис Кобурн-Монфор курила. Заметив Аллена, она замахала руками, словно перед носом пролетела пчела, и отступила на шаг. В ту же минуту в дверях появился ее муж.
— Зачем ты спустилась, Крисси? — спросил он. — Нужно было оставаться в постели.
— Я… Я спустилась за сигаретой. — Дрожащим пальцем она ткнула в Аллена и протянула: — Снова вы! — стараясь придать словам презрительный тон. Но результат вышел жалкий.
— Боюсь, в самом деле это снова я, — согласился Аллен. — Простите за вторжение, но нужно еще кое-что выяснить.
Рука взлетела к волосам.
— Я не причесана… Какой ужас! Что вы обо мне подумаете!
— Будет лучше, если ты вернешься в постель, — грубо вмешался ее супруг. — Пойдем, я тебя отведу.
«Успела предупредить, — подумал Аллен. — Ничего не поделаешь».
— Я только немного приведу себя в порядок, — заверила хозяйка, — и тут же вернусь.
Муж вышел с ней, поддерживая за руку повыше локтя.
«А теперь, — подумал Аллен, — она ему расскажет, что звонила мисс Санскрит. Наверняка это была мисс Санскрит, даю голову на отсечение. И могу догадаться, что она сказала».
На лестнице хлопнули двери.
Аллен огляделся. Полутрадиционная, полусовременная комната. Разноцветные стены, сверхмодерновые безделушки и один или два коллажа, без разбора перемешанные с вышитыми подушками, слащавыми акварелями и фотографиями полковника; на одной он стоял в летней форме и шлеме перед строем нгомбванского полка. Внизу — резной столик, на котором дребезжал телефон.
Аллен стал рядом, поднял трубку и услышал, как кто-то набирает номер. Потом прозвучал гудок вызова. После долгой паузы ответил гнусавый голос:
— Да?
— Это ты, Ксеноклея? — спросил полковник. — Крисси только что тебе звонила, да? Хорошо. Он тут.
— Будьте осторожны. (Безусловно, мисс Санскрит.)
— Разумеется. Я только предупредить.
— Ты снова пил?
— Дорогая Ксении! Послушай! Он может и к тебе заявиться!
— Почему?
— Бог его знает. Я скоро зайду. Или позвоню. Пока.
Щелчок, потом гудок.
Аллен положил трубку и подошел к окну.
Когда полковник вновь вошел в комнату, Аллен вглядывался в контуры далекой базилики. С первого же взгляда он понял, что полковник решил полностью сменить тактику.
— Ну, — начал он, — дело в том, что Крисси продолжает настаивать, что должна привести себя в порядок. И спустится попозже. Говорит, что чувствует себя так же неважно, как выглядит. Полагаю, мы спокойно можем выпить по рюмочке. Что вам налить?
— Это очень любезно с вашей стороны, — вежливо поблагодарил Аллен, — но я не буду. Вы же наливайте себе.
— Ага, на службе вы не пьете, да? Жаль. Я же выпью, чтобы вы видели, что я на вас не в обиде, — неловко пошутил полковник.
Открыв двери в противоположном конце комнаты, он вошел в соседнюю, судя по всему, свой кабинет. Аллен заметил коллекцию оружия: на стене висели сабля, пистолет и массивное охотничье ружье. Вернулся полковник с сифоном в одной руке и бокалом с изрядной порцией джина в другой.
— За ваше здоровье, — сказал он и залпом выпил половину джина из бокала.
Подкрепившись и, казалось, освежившись, он заговорил про убийство. Полковник считал очевидным или, по крайней мере, делал такой вид, что человек с копьем убил посла по ошибке вместо президента. Заявил, что никогда не знаешь, чего ждать от чернокожих, хотя у него-то с ними богатый опыт.
— Они неплохие солдаты, но верить им стоит только в определенных пределах. Можно побиться об заклад, что когда президент со свитой вернутся в Нгомбвану, они все уладят своими методами, и в Англии никто ничего не услышит. На службу поступит новый млинзи, и меня не удивит, если никто ни о чем йе спросит. Но, с другой стороны, вполне возможно, что президент решит вынести все на публику.
— Вы имеете ввиду публичную казнь?
— Не ловите меня на слове, старина, — отмахнулся полковник, который тем временем допил очередную двойную порцию джина. — Так далеко они еще не зашли. И президент — не тот бедолага, которого сейчас оплакивают.
— Вы имеете в виду посла?
— Верно. Ведь у него было, между нами говоря, довольно темное прошлое.
— В самом деле?
— В молодости он командовал каким-то партизанским отрядом. Когда там еще правили мы. Это никогда не попадало на страницы газет, но я-то знаю. Лишь в последние годы он стал уважаемым человеком.
Вошла жена полковника, аккуратно одетая, причесанная и до невозможности размалеванная.
— Ты предложил выпить? — спросила она. — Отлично. Налей и мне стаканчик, милый; это поможет.
«Да она уже пропустила парочку, — подумал Аллен. — Это просто неприлично».
— Сию секунду, — заверил муж. — Садись, Крисси.
Жена повиновалась и неуверенно попыталась состроить веселую гримасу.